Вор и убийца - Страница 60

— Кровь и песок! — пробормотал я, чувствуя, как накатывается волна облегчения. Это был сон, всего лишь кошмарный сон. Я сидел на земляном полу и тяжело дышал.

— Приснилось чего? — раздался из темноты сонный голос.

Я промычал в ответ что-то утвердительное и представился именем, которым прикрывался ещё со времен таверны 'Гусь и окорок' у арнийской столицы:

— Христофер Бонн. Купец из Ревентоля.

— Ричард Тейвил. Барон острова Гонт и лейтенант королевской гвардии, — снова прозвучал из темноты бас офицера. — Да ты не тушуйся, я без предрассудков. Для меня что дворянин, что худого рода, все едино, из одного мяса слеплены.

Драгун негромко рассмеялся. Я же пытался понять, как вести себя с новым знакомцем. Можно ли быть с ним откровенным? Впрочем, побег через комнату, полную пирующих орков, чьи голоса все еще раздавались сверху, был бы последним в моей жизни. Посему можно со спокойной душой отложить вопрос: доверять гвардейцу или нет. Интересно, сколько времени проспал?

— Послушай, Бонн, — судя по шуршанию одежды, Ричард поднялся на ноги, — здесь чертовски зябко! Давай прислонимся спинами друг другу?

Драгун выругался и добавил:

— К дьяволу все! Так хоть немного, но будет теплее.

— И то верно. Ладно, барон, только без рук! — мне стало смешно. Первый раз ко мне жмется мужик и я не против.

— Ха-ха! — Тейвил тоже рассмеялся, на сей раз в полную силу. В тесной яме его басовитый хохот выходил поистине раскатистым.

Грянул выстрел. Отголосок ружейного хлопка был едва слышен, но я мог ручаться, что не ошибся. Орочья кровь, текшая в моих жилах, внешне ничем не проявлялась, зато даровала острых слух. Где-то сверху точно стреляли!

— Тихо! — воскликнул я.

Драгун смолк. Орки наверху забегали, зазвучали возбужденные голоса, потом шум стих. Вероятно, весь дом высыпал на улицу.

— Что там? — прошептал барон.

— Не знаю, но точно стрельба. Один выстрел!

— Может, кто из горцев пальнул из леса? — предположил Тейвил. — Орки и рейтары с местными не церемонились. Это и по здешней ферме видно, а люд в Загорье сер и уперт. Арния так и не смогла перековать горцев в добропорядочных и тихих подданных. Как говаривал наш майор, зело злопамятные.

— Ночью? Не думаю, — возразил я, вспоминая приснившийся кошмар и дорогу с мертвыми крысоловами. — Даже горцам ночная мгла не по зубам.

— Помяни мое слово, купец, они еще всыпят огсбургам. Ох, не та житуха будет под Карлом, не то, что у короля Герарда или его покойной матушки Марии-Луизы.

Ричард говорил искренне, но он арниец. У меня же были иные впечатления о верноподданническом отношении горцев к монархам по ту сторону Хребта. Загорье как будто отложило мысли о сопротивлении арнийскому владычеству до лучших времен, но никаких теплых чувств здесь к чужим чиновникам, солдатам да иным арнийским мундирам и чинам не испытывали. Хотя и к огсбургам пламенной любовью вряд ли воспылают, зря приход империи ознаменовался орочьими грабежами и убийствами.

Мы вслушивались в происходящее над головами и сверху долго раздавались лишь редкие шаги. Потом, в дом ввалилась целая толпа. Против моих ожиданий нового гульбища не последовало, они просто устраивались спать, размещаясь прямо на полу, и почти не шумели. Рядом за спиной — мы все-таки прижались друг другу — захрапел барон целого острова Гонт.

Что за остров такой? Это была последняя мысль, которая вертелась в голове, когда я заснул. Поджав колени и обхватив себя руками, чтобы согреться чуточку больше.

— Эй вы, ублюдки! Поднимайтесь!

Вниз упала деревянная лестница, едва не зашибив гвардейца. Мы с непривычки жмурились на пятно дневного света в открытом люке. Я полез первым. Нас ждали трое молодых орков, с саблями и кинжалами на ремнях. Кроме них, в доме никого не слышно и не видно.

— Шаграт велел вас накормить, — сказал один из орков, когда в люке показалась белобрысая макушка драгуна.

Не буду скрывать, проголодался я изрядно, однако куда больше хотелось по нужде.

— Отлить бы сначала, — бас Ричарда озвучил нашу общую потребность.

Орки растерянно переглянулись, Шаграт, не давал поручения на этот счет. После короткой молчаливой паузы говоривший орк кивнул своим товарищам и сделал знак следовать за ним. Мы и последовали, а сзади конвоирами пристроились два других орка.

Двор оказался пуст, даже мертвого фермера убрали с глаз. Очевидно, почти весь орочий отряд пребывал за частоколом: оттуда слышался гул голосов. Пара орков повела к гвардейца к нужнику, я остался у крыльца под приглядом старшего. Улучшив момент, сделал парочку шагов в сторону от деревянных ступенек, чтобы посмотреть, что творилось за раскрытыми створками ворот. Похоже, действительно, все орки там; отряд выстроился полукругом у двух погребальных костров, разложенных у лесной опушки. Огонь только зачинался, послышалась заунывная песня на орочьем языке.

— Эй! Ты!..

Я обернулся. Мой ретивый сторож опомнился. Покраснев от гнева, орк широко раздувал ноздри и наполовину обнажил саблю. Он был настолько напряжен, что оказался не в силах сказать еще хоть слово. Сопел и таращил глаза, однако взгляд, которым молодой орк прожигал меня насквозь, был полон решимости. Одно неосторожное слово или движение — и порубит на куски.

Я поднял руки до уровня груди и сделал успокаивающий жест.

— Все понял. Мне вернуться к крыльцу?

Орк кивнул, и я медленно приблизился ко входу в фермерский дом. К тому времени привели Тейвила, что благодушно напевал себе под нос песенку о трех полковничьих племянницах. Старший из орков сказал что-то наставительное двум напарникам на своем непонятном языке, подозрительно косясь на меня. Когда мне позволили идти в нужник, пара стражей за спиной обнажила клинки, зато не били, как в первый день. Знать бы почему? Вчера ведь вообще не было поводов для рукоприкладства, а синяками лицо украсили.